Кризис среднего возраста

Земную жизнь пройдя до половины,
Я очутился в сумрачном лесу.
Каков он был, о, как произнесу,
Тот дикий лес, дремучий и грозящий,
Чей давний ужас в памяти несу.
Так горек он, что смерть едва ль не слаще…
Однако великий Данте и тут был велик, потому что не только достойно пережил ужасающую прогулку по Сумрачному Лесу, но вынес из нее немалую пользу:
Но если Данте положил такое ясное, выводящее к свету начало переживания Кризиса Среднего Возраста, значит, дальнейшее наше знание о нем должно сконцентрироваться вокруг положительного, обогащающего аспекта этого отрезка времени.
Справка для недошедших до Сумрачного Леса или не заметивших, как солнышка вокруг стало меньше, а проблем больше.
«Кризис» в переводе с греческого значит «суд».
Суд — значит, пересмотр всего прошлого багажа. Суд — значит, трезвость судьи и его нелицеприятные решения.
От суда часто хочется откосить. Выпить вина и не прийти — неявка по причине того, что был нетрезв. Или заработаться, или позаботиться о детях — неявка по объективным обязательствам.
Но суд все равно состоится. Как рассказал мне один психоаналитик о своем пациенте: «Доктор, у меня нет никакого кризиса, только вот смерти что-то стал очень бояться!»
Юнг
Он ввел в наше сознание прозрачный, закрепившийся образ — человека, достигшего вершины горы и видящего теперь ее склон (склон — это путь вниз!) и тоннель в конце этого склона.
Неожиданно становится видно все: куда ты идешь, откуда пришел. Тот путь, который уже пройден, может увидеться совсем по-другому: на том месте, где ты, казалось, преодолевал скалу, — лишь небольшой камушек.
Там, где продирался сквозь непроходимую чащу, — кустик, который можно было бы обойти. Смешанные чувства испытывает человек на вершине: гордость за пройденный путь, удовольствие от достижения вершины, разочарование и, конечно же, грусть.
Еще драматичнее может быть видение с этой вершины другой горы — той, куда ты на самом деле хотел забраться, но где-то в пути свернул и пошел в неправильном направлении, — и вот ты на вершине, но не на своей. Времени начинать путь с начала меньше, и силы не те.
Дао
Итак, есть гора и склон — и тоннель, который каждый человек понимает по-своему. Есть сумрачный лес. А есть путь — то есть Дао.
Для верных в своих пристрастиях к древнейшей медицине китайцев средний возраст женщины — это примерно четыре раза по семь, мужчины — четыре раза по восемь.
Однако, добавляет мой китайский доктор, с тех пор как Лао Цзы написал «Дао Дэ Дзин», так много воды утекло и мы стали так комфортно жить и так много употреблять витаминов, что к этому возрасту смело можно прибавить лет семь-девять.
В этом возрасте происходит затухание, то есть замедление функций многих жизненно важных внутренних органов, что приводит человека в состояние раздумья.
Именно в это время проверяется, правильный ли багаж накапливался в течение всей предыдущей жизни: если знания накапливались правильно — значит, человек не шел наперекор себе.
Может быть, в этом и заслуга родителей, которые не заставляли чадо идти по намеченному ими пути без учета его личных особенностей. То есть если ребенок был вялым и необщительным, не насиловали его компанейской жизнью, а развивали качества, присущие ему как личности: углубленность, философский склад ума, умение осмыслить ситуацию.
А если ребенок был сангвиником, не усмиряли чрезмерно его нрав, не загоняли в русло примерного поведения, запрашиваемого без учета его живости. Такие люди с «правильным багажом» на Востоке называются «севшими в свою лодку», они плывут дальше.
Внутренний взрослый
Однако даже если родители не сделали для ребенка и его правильного Дао всего необходимого, в какой-то момент ребенок, безусловно, собравший целое «досье» на беспечных родителей, начинает становиться взрослым.
На одной исповеди старенький многодетный священник сказал мне: «Деточка, тебе пора отпустить родителям их грехи, пусть поживут спокойно на старости лет!».
Многие мои подруги (разумеется, включая меня) вскарабкались на пик нашей горы с целым списком претензий к родителям за наши неврозы, и нам понадобилось много лет, чтобы простить им все, что они для нас недоделали, и почувствовать искреннюю благодарность за все остальное.
Психологи объясняют, что отпустить грехи родителям, перестать обижаться на них и выстроить отношения заново — колоссальный труд, результатом которого является чувство невероятного облегчения. Для личности это означает выйти из состояния обиженного ребенка в состояние внутреннего взрослого.
За годы существования человечества по тонкости и способности чувствовать человеческая душа не претерпела значительных изменений.
Она так же реагирует на раздражители, как и тысячу лет назад. Но тысячу лет назад у нас был Бог.
Он есть у нас и сейчас, однако, как только человек сходит с орбиты веры, — начинается или трагедия, или комедия.
 А ситуация объективно такова: мы живем в постхристианском обществе.
То есть в обществе толерантном: хочешь любить синеньких — запишись в общество синеньких, любишь лазать на крышу — запишись в общество лазания по крышам. Нет негативной и позитивной оценки. Люди не понимают, чувствуют они себя правильно или неправильно, человек не способен оценить сам, хорошо или плохо то, что с ним происходит.
Страх перед старостью и ревнивое отношение к армии молодых и худых, наступающей со всех сторон, — один из верных признаков кризиса середины жизни. В борьбе за место в их рядах очень важно не подорвать здоровье — физическое и душевное.
Очень большой процент «паники после тридцати пяти» касается сексуальной сферы. Как будто все в последний раз: последний роман, последний любовник, последний мужской восхищенный взгляд.
Любовники, пластические операции, чудодейственные кремы, клиники голодания. 
Что касается внешних изменений — женщине, конечно, приятно видеть себя без целлюлита. Но при этом мужа мы видим какими-то другими глазами — внутренними.
Мы уверены, что не будем меньше его любить с пузечком, например, или с легкой залысиной. 
Дальше тоже можно жить
Вот это самое: «к чему-то неизбежно приведет, во что-то выльется» и есть главное в кризисе среднего возраста.
Он, при всех страданиях и проблемах, все же толкает нас к изменению, к тому, чтобы жизнь не катилась сама собой по увиденному склону.
Кто-то уходит из семьи, меняет работу, себя, увлечения. И в итоге смиряется с жизнью.
Кому-то, наоборот, удается найти опору и смысл в своей привычной жизни и жить, как и раньше: в той же семье, с той же работой и теми же увлечениями, но уже с ощущением собственного выбора. И тоже в итоге смириться с жизнью. Но и с теми и с другими что-то происходит.
Собственно, в том и смысл преодоления кризиса среднего возраста, что в результате этого «происшествия», человек осознает главное: «дальше тоже можно жить». Причем осознает не абстрактно-интеллектуально, а непосредственно, на чувственном уровне.
В процессе дружеских вечеров на тему Сумрачного Леса наших кризисов возникло неожиданное, но необыкновенно точное определение, которое решило для меня большое количество внутренних вопросов.
Быть может, кризис среднего возраста — это период времени начиная с того момента, когда считаешь, что вся твоя жизнь под твоим же контролем до момента смирения.
При этом смирение — это активное состояние личности, в первую очередь это работа.
Вот вещи, которые могут помочь в кризисе среднего возраста:
— мысли о том, что старость — не самое худое время, и многие это уже знают;
— знание о том, что кризисы — явление не сегодняшнее, ему уже не одна сотня лет;
— интернет;
— снисходительность к огрехам родителей;
— грамотные священники (и это я проверила на себе);
— хорошие психоаналитики (и это проверили на себе многие мои друзья, которые говорят, что психоаналитик — как акушерка при родах: можно родить и самому, но гораздо сложнее);
— занятия «для души» — от бега трусцой и вязания крестиком до игры на скрипке и тематических вечеров с друзьями.
http://psy.su/interview/1923/